Иван Карпенко-Карого. комедии

Виевский В.

О родителях имеем интересные свидетельства М. Саксаганского, П. Саксаганского, С. Тобилевич, А. Чикаленко.

Мать, Евдокия Зиновьевна, родом из запорожских казаков Екатеринославской губернии, знала множество шуток, песен, часто напевала своим детям "Наталка Полтавка".

Малая прекрасный голос и передала его детям. Театр любила больше всего, постоянно посещала спектакли, когда сыновья стали актерами.

Об отце, Карпа Адамовича, П. Саксаганский вспоминал: "У него неисчерпаемый запас различных интересных рассказов. В них всегда юмор и сатира на власть имущих и на хитрых, лживых барских подхалимов. ... В наиболее юмористических местах отец умел сохранить полную серьезность, ни улыбнется, бывало, ни ухом не моргнет, а все присутствующие катаются, бывало, от смеха ".

В познании фольклора помогала Ивану Карпович жена София - актриса и писательница (собранные ею пословицы, поговорки, сказки, легенды составили несколько рукописных томов). Именно с народной творчеству пришли в комедии Карпенко-Карого юмористические намеки, обращения (скажем, к кусту, плетня, печи, метлы, кочерги), наделение отрицательных персонажей чертами животных, кажущееся понимание языка растений, животных употребление проклятий, ругательств и эвфемизмов, сновидения и бред, изображения нечистой силы, насмешка над чрезмерного употребления пищи, шуточные рассказы, словесная игра, уличные прозвища, заклинания, предсказания, гадания, видьмування тому подобное. Гамма использования этих средств чрезвычайно широка.

На таких средствах основывается алогизм действий Михаила Окуня и Даниила (в пьесе "Умный и дурак"), покупка денег в "Ста тысячах", притчи о гибели чумачки ( "Чумаки") и др.

Целенаправленное создание причудливо произвольных средств и приемов отражения действительности видим в грезах Калитки и Бонавентуры о деньгах, Борули - о будущем его жизни дворянином, рассказы Савки о походе к черту и т.п.

В его комедиях заметны интересные постоянные переходы повествования от первого лица, осторонени наблюдениям за собой и за другими персонажами, - своеобразное гротескное двойственности. Такие переключения нарративных приемов и дают, собственно, начало своеобразной поэтической структуре каждой комедии.

Пустые переводы, каламбуры помогли определить стихию демагогии и беспринципности Протасия Пеньонжкы и Матфея Дуська ( "Мартин Боруля»). Проклятия, плачи, причитания, непревзойденные образцы которых видим в И. Нечуй-Левицкого, своеобразно прозвучали и в репликах Бушля и Насти ( «Чумаки»).

Гротеск на традициях творчества путешествующих дьяков, их орации, пародии на различные темы, основанные на народных смеховых принципах иронии, юмора, сатиры, карикатуры, поэтики абсурда, комических стилистических фигур - приемы низового барокко, школьной драмы, а также литературные аллюзии из произведений К . Зиновиева, Г. Сковороды, И. Турчиновского, Гоголя заметны в образах дьяков-пиворизив ( "Чумаки"), в пародиях ( "Половодье XVIII в.»).

Тенденция к персонификации добрых и злых сил, травестування положительных и отрицательных черт героев, которые идут из народной смеховой культуры, присущие разным персонажам Карпенко-Карого. Например, прием чрезмерного употребления пищи (вспомним И. Вышенского, героев "Энеиды" Котляревского, Стецько Г. Квитки-Основьяненко) разработан драматургом в других формах и в другом комедийном ракурсе.

Специально подобранное имя, прозвище, которые травестують суть персонажа на основе полисемантизму, что нередко наблюдаются в произведениях Котляревского, Квитки-Основьяненко, Гоголя, Стороженко, Рабле, Мольера, своеобразно проявляются и в образах Окуня, Борули, Бушля, Калитки, пузыря, Пеньонжкы, Дульского и др. На таком широком почве творил свой неповторимый комизм Карпенко-Карого.

Справедливо заметила Н. Ужвий: «Следовало бы по-новому посмотреть на Старицкого, Кропивницкого, Карпенко-Карого ... чтобы увидеть в их пьесах прежде всего поэзию природы и поэзию души трудового человека, найти ту гармонию, которую жестоко нарушали трагедии социальной несправедливости. Нищета? Да. Нищета? Да. Но - при всем том - не серость души, а здоровье, поэтичность натуры, сущности персонажей ".

Именно эти черты составляют суть концепции человека в пьесах Карпенко-Карого, - влечение человека к свету, попытки выйти из темноты, преодолеть моральные пороки и материальные проблемы.

Такие мысли пронизывают произведения драматурга, воплощению их подчинены все средства художественности, поэтика создания комизма.

Основное действие каждой комедии Карпенко-Карого подает вне пространством. Это требовало от автора незаурядного мастерства в построении сюжета, умение группировать персонажей в основной и вспомогательных действиях комедийного конфликта. Так, в комедии «Сто тысяч» основной действию предшествует небольшой пролог, помещен в яви первой первого действия. В нем прослеживается сквозной сюжет комедии, а затем действие происходит вне пространством, держа в напряжении персонажей и зрителей. Когда неизвестный готовится к встрече с Калиткой, то автор, чтобы усилить контраст, выводит на сцену Копач Бонавентура, который замечает по неизвестного: "Это проходимец! Я их много видел, у меня опрос и практики! "

Комедийность творится контрастными сопоставлениями правды и лжи, хитрости Неизвестного и откровенной, прямой оценки явлений копателей. Неизвестный представляет из себя делового человека, должен же во мнении аферу, и это видит зритель. Противоречие между действительным и мнимым в поведении и намерениях Неизвестного творит комизм на основе гротеска.

Итак, Карпенко-Карого в пьесе «Сто тысяч» четко определился основной комедийного действия. Все персонажи постепенно охватываются основным действием, имея отношения с главными героями. Сама же основное действие - покупка фальшивых денег - происходит вне пространством.

В комедии "Мартин Боруля" сюжетной основой становится борьба за восстановление звание дворянина. Драматург с первых же реплик персонажей вводил зрителя в суть основного конфликта - именно для этого читаются документы. В отличие от комедии «Сто тысяч», здесь автор сразу выводит на сцену главного героя, и действие начинается. Четко освещается суть дела и намерения Борули: отомстить соседском помещику Красовского за оскорбление: "Мартин. О! Значит, я не быдло и сын мой - не теленок! .. И чтобы после этого Мартын Боруля, врожденный шляхтич, записанный во вторую часть дворянской родословной книги, подарил какому-либо приемышу Красовскому свою обиду? И скорее на лысине вырастет такие волосы, как у ежа, чем я ему подарю ". Последняя реплика на серьезные намерения Борули кладет штрих несерьезности Но сбить Борулю с выбранной им линии невозможно, гордость преобладает в нем здравый смысл: "Молчи, когда дворянина так ругают? Что бы я был тогда за дворянин? Ну, я сказал ему: «свинья», «Безштанько", "приемный"! .. Но какая же это обоюдная обида? ».

С первых реплик драматург дает понять: дело Боруля обречена еще и потому, что ее вести проходимец. А Боруля, ослепленный ненавистью к Красовского, считает этого мошенника "деловой человек". Это развивает комедийностью произведения, зритель понимает контраст текста и подтекста. Итак, в трех Явах из восьми первого действия определенно начало главную и вспомогательные действия, "запущен" сюжет. Самой борьбы Мартина Борули за возвращение дворянского звания на кону не увидим, слышим только ее отголоски. И в комедии "Мартин Боруля" драматург умело привлекает своих героев к сквозного действия. Это - одна из характерных примет построения сюжета Карпенко-Карим, наблюдаем ее также и в комедиях "Чумаки", "Хозяин", "Суета", "Житейское море".

Каким же образом автору удавалось удерживать внимание зрителей, рисовать яркие характеры своих комедийных персонажей, когда основное действие происходит вне пространством? Опираясь на психологию персонажа, на динамику его характера, драматург формирует определенные поступки, лишь вспоминает основное действие при изображении психической реакции персонажа. В зависимости от этого и развивается напряжение духовной жизни персонажей. Герои о основное действие вспоминают репликами или монологом. Вот монолог Борули с седьмой яви. Тот уже представляет себя дворянином, хотя борьба за то звание только начинается .: "Мартин. (Один) Ну, теперь уже все равно что и дворянин! Надо только дворянские порядки позаводиты ... (Про себя). Хотя и стоит много, но зато же поривняюсь с Красовским ".

Сквозное действие руководит поступками персонажей. Боруля принятие желаемого за действительное, и благодаря этому создается эффект комедийности.

Вот действие четвертая, ява друга, где сквозное действие направляется к кульминации. Уже становится очевидной неосуществимость ожидаемого персонажем, а он еще борется за свое дворянство, даже торжествует. Монолог-исповедь героя разоблачает низость его стремлений: дворянство нужно, чтобы перед ним. Борулей, "на цыпочках ходили". На самом деле речь идет о глубоко скрытое желание освободиться от унижений, оскорблений, темноты.

Главный персонаж остается живым, но он болен, потерял иллюзии. Шестая ява определенной степени перекликается с явью первого действия. Читается дворянские бумаги, письменные документы, несут значительную фабульное и комедийное нагрузки, но в первом действии их произносят радостно, в пятой - минорно. Своеобразное обрамление будто кольцом охватывает и увязывает все действия пьесы, формируя центральный контраст, заложенный в главной действия комедии.

Развитие основного действия на кону писатель умело продемонстрировал в комедиях "Чумаки" и "Хозяин". Выработана схема напоминание о основной конфликт почти повторяется. Эффект от такой схемы поразительный. В первых двух действиях ритм спокойный, третье действие несет наибольшую нагрузку, в четвертой напряжение угасает: уже все выяснилось в формировании характеров, построении комического фона, остается завершить комедию - как картину упадка духовной жизни персонажей. Такой прием композиции является одной из закономерностей комедий Карпенко-Карого.

Вторая закономерность основывается на контрастах явлений и событий. В основе такого контраста (антифразис) лежит апофазия, то есть в первой части комедии утверждается какая-то мысль, а во второй части она постепенно отрицается, зато утверждается совершенно противоположная ей, которая становится концептуальным выражением основной идеи произведения. Так, в комедии «Сто тысяч» намерен купить сто тысяч фальшивых денег, чтобы разбогатеть и обойти сосед богачей, главный персонаж считает разумным. Затем эта мысль отрицается как неразумная, потому приводит главного персонажа к катастрофе. Поэтому побеждает концептуальная идея автора: не жульничество, а честная, упорный труд на земле обеспечивает успех, умеренность же в стремлении дает душевный покой.

В «Мартын Боруля» автор утверждает другое: мысль о том, что счастье крестьянин получит не из формальное дворянство, а через науку, образование, обучения и труд на земле. В "хозяин" миллионер стремится дальнейшего обогащения и прибегает к мошенничеству, поэтому его намерения погибают, мошенничество раскрывается.

Подобное развитие коллизий и соответствующее изменение концептуальной направленности произведения наблюдаем также и в комедиях "Чумаки", "Половодье XVIII в.", "Суета", "Житейское море". Поэтому есть основания утверждать, что апофазия является основным основанием комедийного контраста в произведениях Карпенко-Карого.

Л-ра: Слово и время. - 1995. - № 9-10. - С. 13-17.