ИСТОРИЯ ГОДА: Жительница Горловки: «Акушеры принимали роды в подвале голыми руками»

ИСТОРИЯ ГОДА: Жительница Горловки: «Акушеры принимали роды в подвале голыми руками»

Фото с сайта fakty.ua

Мы вспоминаем истории тех, кому помогли 2016 года. Истории их побед над обстоятельствами и веры в лучшее, несмотря на войну.

Два года назад Юлия Коровченко помогала медикам под обстрелом организовывать эвакуацию беременных женщин. -За пережитого стресса сама она родила дочь преждевременно. Ее историю рассказывают «Факты».

Долгожданное женское счастье Юлия нашла, когда ей исполнилось 38 лет. Летом 2013 года сыграли свадьбу. Через шесть месяцев после бракосочетания Юля забеременела. На радостях мужчина носил ее на руках и засыпал подарками. Для супругов это был первый, выпрошенные в судьбе ребенок. Она имела родиться в октябре 2014 года, однако война изменила естественный ход событий.

«Во время обстрела новорожденного ребенка инстинктивно охватило мамину шею ручками»

- но высшие силы предупреждали меня о грядущих испытаниях, - вспоминает 41-летняя Юля Коровченко. - осенью 2013 года мы с мужем отправились в свадебное путешествие на Западную Украину. И там мне приснился сон: деталей уже не помню, но трактовка по соннику запомнила. Речь шла о том, что страну ждут бунты и кровопролитие, а мне придется искать счастья на чужбине. Я еще удивилась: у нас все так хорошо, зачем ехать куда-то? Мы с мужем жили в Горловке в отдельной квартире, я работала пекарем, Саша работал на предприятии «Артемсоль».

Поскольку я впервые забеременела в зрелом возрасте, врачи, опасаясь осложнений, настоятельно рекомендовали вынашивать ребенка под их наблюдением. В июня 2014 года легла на сохранение в Горловский роддом. Однажды медсестры предупредили пациенток роддома: «Скоро начнут обстреливать Горловку. Соберите самое необходимое и держите сумки под рукой ». Мы с девчонками все подготовили, но, когда начался обстрел роддома, о «тревожные сумки» никто и не вспомнил - было не до того.

Сначала послышался свист, потом - звук разбитого стекла и крики медсестры: «Все в коридор» В этот момент моя соседка в палате лежала под капельницей. Одной рукой я схватила штатив с лекарствами, второй взяла соседку за руку и потащила ее в коридор. Едва выскочили из палаты - как шарахнет! Стены задрожали, воздух сжалось и начало давить, что кольца удава. Я выдернула иглу из вены соседки, крикнув ей: «зажимай локоть, падай!» И мы одновременно упали на пол - животами вниз. В голове стучала мысль: «Не убила я ребенка?» - и тут сверху на меня упала медсестра: ее отбросило взрывной волной. Не знаю, сколько мы так пролежали - час, может, два ... Обстрел не прекращался ни на минуту. Потом узнали: в здание роддома попали сразу три снаряда. Как все остались живы - одному Богу известно.

Помню, кто-то крикнул: «Все в подвал!» - и мы, как зомби, бросились вниз по лестнице. На лестнице стояла, широко расставив ноги, роженица, с ее промежности торчала головка ребенка. Две медсестры, держа женщину под руки, тащили ее в подвал. Она родила мальчика прямо на лестнице. У входа в бомбоубежище образовалось столпотворение: света не было, и беременные боялись заходить в темное помещение. Многие выскочил из палат босиком и, пока бежали усыпанными осколками стекла коридорам, ранили ступни.

Женщины стояли у стены - полуголые, испуганные, окровавленные - и плакали. «А ну взяли себя в руки! - говорю, а у самой от страха сердце из груди выпрыгивает. - Все будет хорошо". «Ты что, волонтер или медсестра?» - «Какой там волонтер? Одна из вас, лежу в шестой палате ».

Рядом со мной стояла женщина, которая родила ребенка в сутки к обстрелу. Услышав взрывы, она схватила новорожденную дочь на руки и примчалась с ней в подвал. Женщина прижимала кроху к груди, а девочка обвивала маленькими ручками мамину шею. У меня слезы навернулись: суточное дитя, что оно понимает? А во время обстрела инстинктивно охватило маму за шею ...

Медсестры принесли свечи, и нас разделили на две группы: беременных поместили в первый подвал, а рожениц с младенцами - во второй. Я помогала медперсонала перечислять пациенток. Как сейчас помню: в первом подвале было 12 беременных женщин, во втором - 23 мамаши с детьми. Война войной, а природу остановить невозможно - девочки рожали практически непрерывно. Акушерки принимали роды на письменном столе, застеленном старой пеленкой. Новорожденных клали в пластиковые коробки, похожие на корзины из супермаркета (наверное, их заранее принесли в подвал). А в городе раздавались взрывы, с потолка на рожениц и детей сыпалась штукатурка ...

«После каждого взрыва набитый людьми автобус до подпрыгивал. Женщины от страха выли, водитель крестился »

- Первые сутки акушеры принимали роды голыми руками, - рассказывает Юля. - На второй день смелая медсестра сбегала в хирургическое отделение, принесла оттуда сумку с инструментами и коробку с медикаментами. В «родильном зале» построили родильное кресло - отодрали от стула сидушку. Роженицам нужны лекарства, и мужчины женщин, несмотря на обстрел, носились по всей округе (почти все аптеки закрылись). Один парень прибежал в подвал с пакетом медикаментов и окровавленной рукой. Едва приняв роды, акушерка сразу бросилась вытаскивать осколки из предплечья раненого мужчину.

В помещении стояла страшная духота, девушки сидели раздетые, мокрые от пота. На чем сидели? В подвале стояло пять кроватей, на каждом было по три-четыре женщины. Спали по очереди на больничной каталке, укладываясь по два «валетом». Но если сравнить с тем, как жил медперсонал, мы еще «строили». Акушерки и медсестры ночевали в соседнем холодном помещении, где спали на бетонном полу (ни одеял, ни подушек не было). Они все простудились и кашляли.

Более суток мы просидели без еды и воды. На второй день медсестры пробежались отделениями, собрав продукты и бутылки с водой, остались в палатах. Я попросила принести мою «тревожную сумку»: в ней лежала пачка вермишели «Мивина» и кипятильник. У кого-то из девушек нашелся ковшик, мы сварили суп. Разделили на всех поровну - по несколько ложек. «Разве беременным можно есть эту химию?» - спросила девочка. «Когда идет война - можно, - говорю. - Жить нужно ».

В течение нескольких дней большинство рожениц и беременных женщин родственники вывезли из города. Мой муж работал в Соледаре, где находится предприятие «Артемсоль», и не мог добраться до Горловки: электрички не ходили, таксисты отказывались ехать в зону обстрела. В таком же затруднительном положении, как и я, находились еще четверо беременных. Мы провели в подвале пять суток. Все это время я звонила с мобильного во все инстанции: просила вывезти нас в безопасное место. Но везде говорили одно и то же: «Мы не знаем, как это сделать».

На пятый день появилась новость: врач-анестезиолог нашего роддома случайно обнаружила в подвале разбомбленной многоэтажки двух детей-младенцев (тела их мам в здании не нашли). Анестезиолог связалась с волонтерами из Центральной Украины, и те прислали микроавтобус, чтобы эвакуировать малюток. Я разыскала телефон анестезиолога: «Вывезите нас из этого ада!» Когда к зданию роддома подъехала «газелька», к ней сбежались люди - бабульки с котиками и собачками, здоровые дядьки с баулами - и давай ломиться в салон. «Пропустите беременных» - кричала я безумном толпы, толкая девушек перед собой. Но нас никто не слышал, образовалась давка. В ситуацию вмешался водитель, и мы, пятеро беременных, таки попали в микроавтобус.

«Газелька» была набита людьми, как консервная банка шпротами. На выезде из Горловки автобус остановили для проверки документов. И в этот момент начался артобстрел блокпоста. «Бегите отсюда!» - закричали военные. Мы мчались на сумасшедшей скорости, а позади нас ложились снаряды. После каждого взрыва автобус до подпрыгивал. Женщины от страха выли, водитель крестился ... И тут в одной беременной отошли воды. Я не растерялась, начала командовать: «Мужчины, отвернитесь! Бабушки, давайте сюда свои сумки ». Разложила чемоданы между установленными друг напротив друга сиденьями, постелила сверху чье простыню и положила роженицу.

Вместе с нами ехала анестезиолог (везла двух найдете на мирную территорию). «Будешь принимать роды», - говорю ей. В ответ - крик: «Не буду! Я детский анестезиолог, а не акушер ». - «Ты врач» Она получила одноразовые перчатки, натянула на дрожащие пальцы. Роженица кричала от дикой боли. Я стояла рядом, брызгала ей в лицо воду, обмахивала газетой ... Анестезиолог бросилась звонить в службу скорой помощи Красноармейская (это было ближайший город). Врачи телефону консультировали: «Считайте время между схватками ... Может, дотянете». Слава Богу, мы довезли роженицу в Красноармейская - на въезде в город нас забрала карета «скорой» и доставила всех в больницу.

После пережитого у меня резко подскочило давление (200 на 160), перед глазами все расплывалось. Врачи сказали: скорее всего, придется делать кесарево сечение, но вряд ли удастся сохранить ребенка (в местной больнице нет оборудования для реанимации новорожденных). Поэтому меня отправили в Краматорск.

«У вас развилась тяжелая преэклампсия, - пояснили Краматорска акушеры. - Ребенок задыхается. Сразу начинаем операцию ». Когда меня везли в операционную, санитарка шепнула на ухо: «Проси Богородицу помиловать тебя. Врачи говорят: мол, ни роженицу, ни ребенка не спасем ». И я молилась вслух, пока не подействовал наркоз ... Софийка родилась на сроке шесть с половиной месяцев, весила полтора килограмма. Но я этого не знала - три дня была без сознания. Когда пришла в себя, увидела лицо мужа. «Слава Богу, все живы», - сказал Саша и разрыдался.

«Твоя дочь выживет, вот увидишь - Господь поможет. А я похрещу ребенок бесплатно »

- При жизни Софии неонатологи боролись три месяца, - продолжает Юля. - А меня вытаскивали с того света две недели. На лечение шло полторы тысячи гривен в день. Когда закончились семейные сбережения, мужчина начал желать у знакомых. Затем занимать стало ни у кого. Мы звонили в разные организации, там говорили: мол, все средства идут на поддержку украинской армии. Врачи советовали: «окрести ребенка, это поможет ей бороться за жизнь». Человек в одну церковь, в другую - везде требуют 400 гривен. А у нас на тот момент не было ни копейки.

Помню, как я, немного окрепнув, поднялась с кровати и поплелась в отделение реанимации новорожденных. Софийка лежала в специальном инкубаторе (кувезе): ручки толщиной с мизинец, ножки - как мой средний палец. При каждом вдохе тоненькая кожа наступала между ребер ... Увидев все это, я поняла: сделаю что угодно, лишь бы спасти свою дочь. Пришла в ближайший храм и, заливаясь слезами, рассказала священнику о нашей беде. «Я похрещу ребенок бесплатно. Твоя дочь выживет, вот увидишь - Господь поможет », - сказал батюшка и дал мне 200 гривен. Беседа со священником предоставила мне силы: я обратилась в местную газету, с ее помощью удалось собрать деньги на лекарства для Софийки.

Так как ребенок несколько месяцев пролежал в кувезе, произошло кровоизлияние в глазное дно. Нас направили в Харьков, где детские офтальмологи, чтобы сохранить Софийке зрение, провели сложную операцию ... Вопреки моим опасениям дочь быстро развивается. Она очень любознательная: едва за ней успевают. Из-за этого и произошло очередное несчастье.

Сейчас мы живем в селе Шандиголове под Красным Лиманом. Туалет во дворе, печное отопление, но главное - не стреляют. Семья большая - мы с мужем, Софийка, моя мама и сестра с племянником. Отец умер позапрошлой зимой: его сердце не выдержало испытания войной ... В январе этого года я заварила кофе в чашке и отвернулась, ставя чайник на плиту. В эту секунду Софийка то дотянулась до чашки, стоявшей на кухонном столе, и опрокинула кипяток на себя. Дочь обварила подбородок, шею, плечи, руки, грудную клетку, живот, правую ногу ... Я бросилась к ней, сорвала одежду, схватила на руки. И здесь Софийка страшно закричала. Потом уже поняла, что, прижав дочь к себе, я нечаянно сорвала кожу с обожженных мест. У меня на пальцах повисли клочья детской кожицы ...

«Скорая» доставила нас в ожоговый центр в Краматорске. Врачи сказали, что в Софии ожоги третьей степени, нужно пересаживать кожу. «Сколько денег нужно? - спрашиваю. - Мужчине задерживают зарплату, но я буду звонить в штаб Рината Ахметова. Он точно поможет ». «Не надо никуда звонить, - говорят врачи. - Мы сотрудничаем со штабом Ахметова, сейчас быстро решим вопрос ». Я разрыдалась ... Вспомнилось, как два года назад, когда надо было выхаживать недоношенного Софию, мы с мужем обращались ко многим волонтерских организаций, и везде получили отказ. А Штаб Ахметова даже просить не пришлось! Он сам проявил инициативу и спас мою дочь, оплатив все расходы на операции, лечение и реабилитацию. Сейчас на теле Софии остались небольшие шрамы, со временем они исчезнут, говорят врачи.

Знаете, почему я выливаю вам душу? Очень хочется, чтобы женщины никогда больше не рожали в подвалах под обстрелами ... Прошло почти два года, а я до сих пор не могу забыть войну. Каждый раз, когда стучат дверцы холодильника, дергаюсь, как ненормальная. Пережитое мной в Горловском роддоме каким-то образом отложилось в памяти дочери. Услышав громкий звук, Софийка вздрагивает всем телом и закрывает голову руками.

ИСТОЧНИК