Адвокат, заведомо зная о наличии у обвиняемого адвоката по соглашению, обязан убедиться в надлежащем уведомлении данного адвоката
Опубликовано: 11.01.2019
Адвокат, заведомо зная из материалов, представленных следователем, о наличии у обвиняемого адвоката по соглашению, обязан убедиться в надлежащем уведомлении данного адвоката о планируемом проведении с участием обвиняемого судебного разбирательства по вопросу, связанному с продлением ему срока содержания под стражей, и не вправе вступать в дело в качестве назначенного защитника, не получив таких доказательств.
Упречное с профессиональной точки зрения поведение адвоката в совокупности с незаконным, необоснованным и немотивированным решением суда о назначении защитника при наличии защитника по соглашению, не извещенного надлежащим образом о судебном заседании, повлекло за собой существенное нарушение права обвиняемого на защиту.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы… рассмотрел в закрытом заседании 27 марта 2018 г. дисциплинарное производство в отношении адвоката Ф. …возбужденное по жалобе И. от 27 декабря 2017 г.
В соответствии с заключением Квалификационной комиссии от 14 марта 2018 г. адвокатом Ф. допущено ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем И., выразившееся в ее участии при отсутствии предусмотренных законом оснований в качестве защитника по назначению 11 декабря 2017 г. в судебном заседании Т. районного суда г. Москвы по рассмотрению ходатайства следователя о продлении И. срока содержания под стражей при наличии у И. защитника по соглашению.
Этим же заключением Комиссии дисциплинарное производство в отношении адвоката Ф. в части дисциплинарных обвинений И. относительно отказа адвоката Ф. от обжалования постановления Т. районного суда г. Москвы от 11 декабря 2017 г. о продлении И. срока содержания под стражей признано подлежащим прекращению вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Адвокат Ф., явившись в заседание Совета, подтвердила факт своевременного получения ею заключения Квалификационной комиссии и ознакомление с ним, одновременно указав на то, что она частично согласна с доводами, изложенными в заключении. В то же время адвокат Ф. фактически признала, что понимает свою вину в совершенном дисциплинарном проступке, так как без осуществления каких-либо проверочных действий поверила судье, что адвокат П., участвующий в деле на основании соглашения между ним и обвиняемым И., надлежащим образом уведомлен судом о дате, месте и времени рассмотрения дела, и вступила в дело в качестве назначенного защитника.
Рассмотрев материалы дисциплинарного дела, заслушав адвоката Ф., Совет полностью соглашается с заключением Квалификационной комиссии и ее выводами, поскольку они основаны на правильно, полно и достоверно установленных обстоятельствах дела.
Совет считает, что Квалификационной комиссией на основании достаточной и достоверной совокупности доказательств, позволяющей считать презумпцию добросовестности адвоката Ф. опровергнутой, а ее умышленную вину установленной, подтвержден факт нарушения адвокатом Решения Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 27 сентября 2013 г. «О двойной защите» (Протокол № 1), в п. 1 которого указано на недопустимость участия в уголовном судопроизводстве адвокатов, назначенных следственными органами и судами защитниками в качестве дублеров, то есть при наличии в деле адвокатов, осуществляющих защиту тех же лиц на основании заключенных ими соглашений.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы 18 января 2016 г. издал Разъяснения, в которых отмечается, что навязывание адвокатом подозреваемому, обвиняемому своей юридической помощи в качестве защитника недопустимо ни при каких обстоятельствах, в том числе и при осуществлении защиты по назначению. В равной мере недопустимым является такое навязывание и со стороны органов и лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, в отсутствие законных оснований для назначения защитника. Совет Адвокатской палаты г. Москвы неоднократно разъяснял порядок и условия вступления адвоката в дело и осуществления им защиты по назначению, в том числе в части, касающейся неукоснительного соблюдения права подозреваемого, обвиняемого на свободный выбор защитника, включая отказ от него, и о недопустимости какого бы то ни было прямого или косвенного содействия в ущемлении этого права со стороны адвокатов, назначенных защитниками (см.: Разъяснения Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 2 марта 2004 г. «Об участии в делах по назначению», от 20 ноября 2007 г. «Об основаниях прекращения участия в уголовном деле адвокатов-защитников по соглашению», от 24 сентября 2015 г. «О соблюдении требований части 3 и части 4 статьи 50 УПК РФ при осуществлении защиты по назначению»). Эти разъяснения продолжают действовать в полном объеме и подлежат безусловному исполнению адвокатами в соответствии с требованиями п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Непринятие отказа от защитника по назначению при наличии защитника по соглашению может являться законным и обоснованным лишь в том случае, когда действия или бездействие подозреваемого, обвиняемого при реализации права на свободный выбор защитника и/или действие или бездействие защитника по соглашению противоречат требованиям закона либо представляют собой злоупотребление правом на защиту, и такое нарушение или злоупотребление дезорганизует ход дознания, предварительного следствия либо судебного заседания, то есть направлено на срыв судебного процесса либо досудебного производства по делу.
Адвокат Ф., грубо пренебрегая указанными решениями органов адвокатского самоуправления, принятыми в пределах их компетенции, заведомо зная из материалов, представленных следователем в Т. районный суд г. Москвы, о наличии у обвиняемого И. адвоката по соглашению, не предприняла никаких действий, направленных на получение подтверждения о надлежащем уведомлении данного адвоката о планируемом проведении 11 декабря 2017 г. в указанном суде с участием обвиняемого И. судебного разбирательства по вопросу о продлении И. срока содержания под стражей, и вступила в дело в качестве назначенного защитника. Установленное упречное с профессиональной точки зрения поведение адвоката Ф. в совокупности с незаконным, необоснованным и немотивированным решением суда о назначении защитника при наличии защитника по соглашению, не извещенного надлежащим образом о судебном заседании, повлекло за собой существенное нарушение права И. на защиту. На это нарушение указано во вступившем в законную силу апелляционном постановлении М. городского суда… которым постановление Т. районного суда г. Москвы… было отменено с направлением на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе именно по причине грубого нарушения права на защиту И., выразившегося в необеспечении судом участия адвоката по соглашению П., который не был извещен о времени и месте судебного заседания.
Довод заявителя И. об отказе адвоката Ф. от апелляционного обжалования постановления Т. районного суда г. Москвы от 11 декабря 2017 г. о продлении ему срока содержания под стражей обоснованно отвергнут Квалификационной комиссией вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката, поскольку данные действия адвокат Ф. не исполнила на основании письменного заявления обвиняемого И., в котором он просит адвоката не обжаловать указанное постановление в апелляционном порядке. Подобное поведение адвоката полностью соответствует требованиям абз. 2 п. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката, в связи с чем заключение Комиссии в этой части является законным, обоснованным и мотивированным.
Определяя в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меру дисциплинарной ответственности адвоката Ф. за допущенное дисциплинарное нарушение, Совет учитывает умышленный характер данного нарушения, свидетельствующий о грубом игнорировании адвокатом Ф. обязательных решений органов адвокатского самоуправления, устанавливающих обязанность адвоката, вступающего в дело по назначению органов расследования, дознания или суда, по проведению надлежащей проверки сведений о наличии в деле адвоката по соглашению и надлежащего уведомления этого адвоката о дне, времени и месте следственного или процессуального действия, для участия в котором был приглашен адвокат, назначаемый уполномоченным органом в порядке ст. 51 УПК РФ. Пренебрежение этими правилами со стороны адвоката Ф. как в отдельности, так и в совокупности с незаконными действиями Т. районного суда г. Москвы, повлекли за собой нарушение права обвиняемого И. на защиту, тем самым профессиональное поведение адвоката Ф. вступило в противоречие с самой сутью защитительной деятельности, правовой смысл которой заключается в обязанности адвоката честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально исполнять свои обязанности, защищать права, свободы и интересы доверителей (пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката), а равно следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении (ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката). Вместе с тем Совет учитывает, что ранее адвокат Ф. не привлекалась к дисциплинарной ответственности, нарушение носит однократный характер, а его последствия своевременно устранены судом вышестоящей инстанции. При таких обстоятельствах Совет полагает необходимым применить к адвокату Ф. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающей требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п. 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката.
…Совет Адвокатской палаты г. Москвы решил:
– за ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1, 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение адвокатом Ф. профессиональных обязанностей перед доверителем И., выразившееся в ее участии при отсутствии предусмотренных законом оснований в качестве защитника по назначению 11 декабря 2017 г. в судебном заседании Т. районного суда г. Москвы по рассмотрению ходатайства следователя о продлении И. срока содержания под стражей при наличии у И. защитника по соглашению, применить к адвокату Ф. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения;
– прекратить в оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката Ф. по жалобе И. от 27 декабря 2017 г., … вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Вестник Адвокатской палаты г. Москвы № 1 [140] 2018 с. 105-108.